Наконец я разглядел причину того, чему она была так рада. В тени, позади Антонины, только-только проявляющийся из темноты стоял профессор Хек. Черноволосый мужчина держал свой серебряный нож наготове, готовый нанести смертельный удар. Вокруг лезвия образовалась дюжина кругов заклинаний разных цветов. Он целился в спину тёмной эльфийки. То, что Хек скрывался в тени, а не сражался лицом к лицу, лишь укрепило моё ощущение от него, как от серийного убийцы, которое испытывал с самого первого дня знакомства с профессором. Чёртов ублюдок!

Эмоции захлестнули меня, и руны, вырезанные на камнях вокруг, потрескались, так как мана потекла неравномерно. Я сделал несколько успокаивающих вдохов, удержал заклинание и, осторожно подняв руки, начал рисовать в воздухе перед собой круг из рун. Затем плотно закрепил магию на части своей души, находящейся в Антонине. Между чёрными кольцами маны возникли багровые руны, а позже, когда объединил все свои силы, к ним добавились синие и белые символы. Не торопясь, тщательно сплёл защитный барьер, который должен был образоваться вокруг тёмной эльфийки в тот момент, когда время снова начнёт двигаться, а затем протолкнул его через связь между собой и ею. Теперь остаётся надеяться, что Лиз права насчет того, что эти заклинания заперты в стазисе. Хоть я и не могу пока освободить её от чар времени, но попробовать защитить любимого человека в моих силах.

Мы не сидели, сложа руки, а постоянно думали и экспериментировали в этом направлении. За последний месяц специально организованная спасательная команда предприняла более полудюжины отчаянных попыток использовать мои узы для телепортации Антонины и остальных на свободу. У нас просто не хватало сил, и каждый раз магия телепортации разрушалась. По тому, как она разбивалась, казалось, что Академии на Тариле просто не существует в реальности — заклинания реагировали так, словно не было точки назначения. Последняя попытка уничтожила несколько десятков метров леса, а Лиз ослепла на три дня. После чего мы перешли к альтернативному плану: вырезали круг усиления, который позволил бы мне проецировать свои восприятия на связи душ и, если расчеты окажутся верными, я теперь мог оставлять заклинания внутри своих любовниц. Анна настояла на том, чтобы мы придерживались защитных заклинаний, не вмешиваясь в естественное течение боя. Даже такое простое заклинание, как увеличение скорости Лилии, могло привести к тому, что она пропустит свою атаку, когда время возобновит свой бег.

Мои силы при таком способе наложения магии расходовались просто с невероятной скоростью — физическая мана перекачивалась в руны для питания заклинания, а остальная магия уходила на контроль восприятия и установку щитов. Кроме того мне приходилось держать свои эмоции под полным контролем, иначе мог взорваться заклинательный круг… снова. Если не считать всего остального, это чудесным образом научило меня противостоять своим чувствам и принимать их трезво, с холодной головой. Кто бы мог подумать, что попытки творить магию, будучи чертовски беспомощным, помогают лучше, чем терапия⁈

Я сглотнул и выдохнул, когда заклинание отключилось и видение Академии исчезло. Душа тоскливо ныла и болела. Пришлось несколько минут просто подышать, пока снова не успокоюсь. Мне было бы проще прилететь в Академию и освободить их, но пока мы не разберёмся в принципе действия магии, удерживающей школу в ловушке, ничего не удастся сделать. Кроме того, нужно подумать и об армии: Хейспиасукая империя тоже не бездействовала. На выручку принцессе запертой заклинанием в стенах школы, они прислали ещё больше людей, дирижаблей и артиллерийских орудий. Теперь небо над Академией представляло собой почти сплошной купол из застывших на месте атакующих кораблей. Когда время снова потечёт в обычном темпе, потери Империи будут огромны. Их отчаянные попытки пробить зону стазиса оставили сотни валунов, мана-снарядов, копий баллисты и больше заклинаний, чем можно было сосчитать за полдня. И все они потом взорвутся одновременно…

От одного взгляда на все эти «подарки» Империи мне стало не по себе. Будет удивительно, если внешние стены школы устоят после того, как всё это сдетонирует. Вряд ли барон ван Томас и генерал Шэдоубейн смогут разобраться в этом аду и скоординировать действия армии. Первый залп этой панической стрельбы, скорее всего, уничтожит не менее дюжины дирижаблей — они толкутся в небе так плотно, как сельди в банке. По последним подсчетам, над школой кружило не менее пятидесяти таких дирижаблей, а в окопах вокруг находилось около десяти тысяч солдат. Полная экспедиционная армия. Нам, горстке учеников ни за что не справиться с ними своими силами. Нет, необходимо добраться до Маледикт.

Я наконец открыл глаза и полез рукой в чехол на балдрике, чтобы достать очки. Нацепив их на лицо, втянул в себя ману и встал. От напряжения, вызванного заклинанием, слегка кружилась голова, поэтому, сняв с пояса трость, я опёрся на неё. Серебристая трость служила надёжной поддержкой, пока ждал, когда вернётся чувство равновесия, крылья наполовину расправились на спине, помогая стоять прямо.

Как только очистил последнее кольцо рун, Ангелина приземлилась мне на голову. Она тихонько щебетала, грустно попискивая, и я внимательно прислушался к ней.

— Никаких изменений, к сожалению. Проникновение в стазис забирает много энергии, думаю, ничего не получится, если попытаться освободить кого-нибудь из них с помощью грубой силы. Мы уже испробовали все возможные способы, но эта магия непонятна и слишком опасна.

Ангелина потрепала меня по волосам и, наклонившись вперед, прижалась мордочкой ко лбу. Она пискнула ещё несколько раз, и я согласился с ней: — Да, поход к Маледикт — наш единственный выход. По самым скромным подсчетам, путь до её горы займёт два месяца. Она не отвечает на послания, а Фиби просто пожимает плечами и говорит, что «мама спит». Готов поспорить, Маледикт погрузилась в целительный сон, чтобы восстановиться после битвы с Имри.

Когда Имри появилась в нашем лагере, вид у неё был просто ужасен, но у неё всё ещё было достаточно сил, чтобы расправиться со всеми нами. Неизвестно, как драконам удалось договориться, и к какому компромиссу они пришли, но теперь это уже не имело значения — в конце концов Имри попала в стазис-поле, а значит, если удастся привлечь Маледикт на нашу сторону, то, возможно, мы сможем противостоять имперским войскам.

Ангелина, казалось, уловила мои чувства — она издала ободряющий писк и успокаивающе погладила меня по макушке. Почёсывая ей шейку, внимательно оглядел расположение огромных деревьев, а затем, расправив крылья и оттолкнувшись от земли, поднял нас в воздух. Ангелина, вцепились в мои волосы, радостно вереща, и я ответил ей смехом. Несмотря на напряжение, которое постоянно грызло меня, в полёте была свобода, которая давала разрядку нервной системе. Прижав трость к груди одной рукой и зацепившись пальцем за ремень другой, я наклонился вперёд и начал скользить между стволами. Мне потребовалось время, чтобы понять, что делать с руками во время полета — они явно были лишними. Хвост помогал в управлении, изгибаясь, как руль и поддерживая направление. Рога работали аналогичным образом, хотя я совсем не был знаком с основами аэродинамики.

Предстояло преодолеть почти три мили, чтобы вернуться на нашу скрытую базу. Рунные круги были слишком мощными, чтобы использовать их внутри защитных стен, а последний взрыв убедил перенести их подальше от места, где мы жили на случай, если они привлекут чьё-то внимание. Впрочем, три мили — не такое уж большое расстояние для полёта, поэтому я расслабился и позволил своей магии укротителя выплеснуться и сканировать местность на предмет угрозы. Постоянная охота, которой мы вынуждены были заниматься, чтобы прокормиться, сократила популяцию местных животных до такой степени, что редко можно было встретить действительно опасного зверя, но некоторые все же изредка забредали сюда по старой привычке.

Внимательный осмотр леса не выявил ничего примечательного. Связи с Анной, Алисой, Дерпом, Грузиком, Фиби и Лагом работали надёжными якорями для определения правильного направления и позволяли не заблудиться среди крон гигантских деревьев. Вскоре, пролетев над изгородью, оказался над лагерем. То, что начиналось как одна стена и хижина на дереве, за последний месяц разрослось в целое поселение. Пять куполообразных домов стояли на земле, каждый у основания титанического ствола. Огромные ветви были соединены на трех отдельных уровнях в платформу. Мой дом теперь оказался на самом нижнем уровне, а над ним возвышалась группа небольших домиков, похожих на гроздь винограда. Самые маленькие, расположенные на верхнем ярусе ветвей, служили смотровыми площадками, с которых ученики наблюдали за лесом.